фото politonline.ru
Митинги за последний год стали привычной частью политического пейзажа. Несмотря на это, у многих вызывает искреннее возмущение участие в них молодежи (“школьников”, “мальчиков из Бундестага”, “детей, замороченных Навальным”).
Почему эта тенденция будет только укрепляться и почему, возможно, и ваши дети будут участвовать в акциях протеста, объясняет старший научный сотрудник Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХГиС Александра Архипова.
“Встречи Владимира Путина с молодежью, общение депутатов Госдумы с видеоблогерами, создание политического канала для детей – это пряник. Задержания молодежи на митингах, угрозы школьникам со стороны учителей и учителям со стороны полиции – это кнут. Власть в этом году озаботилась борьбой за молодежь и пытается отстоять свою «родительскую» монополию на контроль – модель из традиционного общества. Она безнадежно устарела.
Наше государство – патерналистское, поэтому декларирует свою родительскую функцию по отношению ко всем гражданам, и к молодому поколению в особенности. Российская власть после 26 марта подобна строгому отцу, с ужасом взирающему на собственное неразумное дитя, которое вдруг поднимает бунт против него.
фото navalny.feldman.photo
Эта ситуация была описана и предсказана еще в 1970 году американским антропологом Маргарет Мид, которая изучала поколенческие разрывы в разных культурах. Общество с традиционными ценностями, о которых так много говорят сейчас, – это общество с постфигуративным (фигура – отец, то есть «за отцом») культурным обменом. Деды, беря на руки своих новорожденных внуков, четко знают, как те проживут свою жизнь, – именно так, как их деды и прадеды. Родители в таком обществе будут для детей источником знания об опыте и, следовательно, непререкаемым авторитетом. Каждый человек ведет себя так, как предписано старейшинами. Если ты находишься в возрастном классе подростков, где надо только ловить рыбу, пасти скот недалеко от дома или просто хорошо учиться, то ты и делаешь только это.
Однако, говорит Маргарет Мид, культурный обмен трансформируется, и ХХ век столкнулся с новым типом – кофигуративным, где и дети, и родители могут одновременно осваивать новые вещи, а источником знаний становятся сверстники, а не их предки. Отцы перестают быть единственным авторитетом, что переживается очень болезненно.
Однако, согласно модели Мид, грядет новый тип культурного обмена, префигуративный, при котором молодое поколение будет учить старое. Возраст, в котором родители будут для ребенка непререкаемым авторитетом, сильно сократится, и подростки будут считать себя вправе отстаивать собственные ценности, не ориентируясь на «стариков».
Борьба, которая разворачивается сегодня, – это неравный бой между постфигуративным и префигуративным культурным обменом. На линии фронта находится и Следственный комитет, который выпытывает «а кто вас подговорил?», и инспектор по делам несовершеннолетних, который приходит на урок в восьмой класс и объясняет, что «на митинги Навального ходить плохо». Учителя из Смоленска, Дзержинска, Томска, Брянска, Владимира говорят своим ученикам одно и то же: вы школьники, вам предписано учиться, а ничего больше делать вы права не имеете.
Такие попытки воспитания на местах столь же многочисленны (наши респонденты из самых разных городов сообщают об уговорах и угрозах в адрес студентов и школьников, занимающихся политической деятельностью), столь и малоуспешны. Наказания за такую деятельность тоже разработаны в постфигуративной модели – представители власти апеллируют к мнению родителей («смотрите, как ваш сын опозорился») или к мнению сообщества. В Омске, например, применяют виртуальную доску позора – сайт, где собираются вывешивать фотографии тех, кто был замечен на митинге.
Зачастую такие действия не просто малоуспешны, но и приводят к прямо противоположным результатам. Когда инспектор по делам несовершеннолетних воспитывает восьмой класс и говорит, что опасно ходить на митинги, весь класс дружно лезет в соответствующие паблики.
В постфигуративном мире учитель и любой представитель власти – это тот же родитель. А поскольку в этой модели дети не имеют собственного голоса, а пассивно отражают позицию правильного или неправильного родителя, то именно родители должны быть наказаны за неподобающее поведение.
Малоуспешность таких репрессивных действий подстегивает нашу постфигуративную власть искать новые способы влияния, используя уже даже не ниточки, а канаты. Не получился совет блогеров при Госдуме, так давайте же сделаем новый политический канал для школьников, где «мы» наконец заменим собой Навального и прочих неугодных авторитетов. Телевидение в 1990-е оказало решающее воздействие на нас – значит, поможет справиться и с ними сегодня. Отцы из постфигуративного мира не понимают, что их телевизор, как правило, совершенно игнорируется молодыми.
фото novayagazeta.ru
С точки зрения школьников, принимающих участие в политическом протесте, все выглядит совершенно иначе. Многие говорят: «Мой папа, да и учителя, может быть, хотели бы выйти, но не могут. Они же бюджетники. А я могу». Получается, что 15-летний сын приходит протестовать за себя и за отца. Он выполняет то, что старшее поколение уже не может делать – в силу возраста или подчинения госструктуре, и предъявление требований на уличной акции для него – помощь родителям, как и должно быть в префигуративном мире. Они переворачивают привычные роли и обращаются к правителю как к непослушному мальчику, которого надо перевоспитать, поэтому появляются плакаты, часто сделанные в нарочито мультяшном тоне, где политической элите объясняются элементарные правила поведения.
«Это не мы поддерживаем Навального», – сказали школьники в интервью 12 июня на Тверской, – это «ему с нами сейчас по пути». Это попытка молодых избежать обратной формы контроля и манипуляции собой в лице Навального – это он за нами, а не мы за ним. Но если Навальному такая фраза теоретически может понравиться, то власть она только раздражает. Она никогда не допустит, чтобы контроль исходил от кого-то еще.
В этом и заключается главная проблема: власть переводит борьбу за молодежь в плоскость монополии на контроль, а подростки говорят, что контроля не будет – ни со стороны Навального, ни со стороны власти. Власть с удовольствием бы оставила молодежи функцию увеличения рождаемости, наивно считая, что может контролировать и эту функцию. Именно это и декларирует внесенный в Госдуму (16 ноября 2017 года) законопроект о патриотическом воспитании, где молодежи предписывается вести достойную семейную жизнь и рожать много детей. Властный институт отводит себе практически божественную функцию, транслируя от своего имени заповедь: плодитесь и размножайтесь, но не участвуйте ни в каких акциях протеста против Бога-отца.
Полный текст статьи “Сын за отца. Как выглядит молодежный протест с точки зрения антропологии”
Читайте наши новости в Telegram https://t.me/vesma
и в группе WhatsApp (новая группа) https://chat.whatsapp.com/44NPCcdrJkh6YL9cahcw40
и подписывайтесь в Twitter https://twitter.com/Vesmatoday
Вы можете помочь работе и развитию портала "Весьма"
Для перевода средств вверху новости работает кнопка "Яндекс. Помощь", с помощью которой можно поддержать портал.
Перевод средств можно осуществить на карточку "Сбербанка" через "900" по номеру
+79248510792
И на карту Сбербанка
4276 3600 1921 2189
