Вечером 2 февраля Алексею Навальному назначили 2 года и 8 месяцев колонии — суд заменил ему условный срок по делу «Ив Роше» на реальный.
В Москве и Санкт-Петербурге вечером 2 февраля прошли несанкционированные акции.
По данным «ОВД-Инфо» на них были задержаны 1408 человек.
Несколько абсолютно непохожих друг на друга изданий (The Bell,"Медуза","Православие и мир") опросили медийных "звезд", политологов и простых россиян - что они думают об этих событиях и какие эмоции испытывают.
Приводим подборку мнений.
Владимир Гельман, политолог, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге:
"Главным итогом последних недель для российского политического режима стало не возвращение Навального в Россию и его последующее уголовное преследование, не история с «дворцом» и даже не волна протестов.
Гораздо важнее то, что Кремль теперь куда больше, чем прежде, вынужден опираться на силовой аппарат не в качестве дополнения к легитимности режима, а в качестве замещения легитимности. Проблема здесь не только в том, что на штыках сидеть неудобно.
Опора режима исключительно на силовой аппарат чем дальше, тем больше стимулирует этот самый силовой аппарат к тому, чтобы избавиться от слабеющего политического руководства и рулить самостоятельно.
Это не значит, что прямо завтра нас ждет путч (многим автократам удается избегать этих рисков разными способами). Но на месте Путина я бы на всякий случай прямо завтра занялся бы кадровыми перестановками, пока не поздно".
Галина Юзефович, литературный критик:
"Я чувствую тоску и опустошение. Думаю, как и большинство наблюдателей вчерашних событий. Мне кажется, прямо сейчас мы становимся свидетелями того, как наша власть совершает ошибку.
Лично я сложные чувства испытываю по отношению к Алексею Навальному. Думаю, что большая часть людей в России далеки от его идеализации. Но происходящее вызывает радикализацию даже у тех людей, которые никогда не были активными противниками российской власти.
Я, может быть, не пошла бы на митинг в защиту Навального. Сейчас трое суток ареста получила моя знакомая — прекрасная переводчица Юлия Полищук. Она просто вышла за хлебом. Ее ударили, скрутили и сейчас она находится в полиции, где проведет следующие трое суток. Просто потому, что живет там, где проходили митинги, и просто вышла на улицу.
В полиции находится мой друг и коллега Борис Кротов, лингвист. Он тяжело болен — сахарный диабет.
Борис — фантастически неагрессивный. Могу гарантировать, что с его стороны не было никакого нападения на полицию. Он просто попал под горячую руку. Борис Кротов сейчас находится в ОВД, ему дали 10 суток ареста. С его диабетом Борис может эти 10 суток не пережить.
За этих людей уже даже я готова выйти на улицу. Мне кажется, что сегодня мы попали в ловушку, которую нам расставила наша власть — мы не можем не реагировать на насилие.
Власть реагирует на конституционное право граждан выражать мирный протест насилием. И это повергает в отчаяние".
Федор Овчинников, основатель Dodo Pizza:
"Бизнес молчит, потому что есть, что терять, а сказать, что думает страшно. Бизнес — это ответственность.
Честно, еще недавно я не мог представить, что ответственность за сотрудников, партнёров, за тысячи рабочих мест в наших пиццериях, за две сотни акционеров, поверивших в нашу команду, заставит бояться сказать то, что ты думаешь. Но так жить противно, поэтому я скажу.
То, что происходит — абсолютное беззаконие и надругательство над правосудием. Печаль и стыд.
Что я чувствую как российский предприниматель? Что буду делать? Я буду продолжать строить открытый бизнес в нашей стране, создавать рабочие места, продукты, технологии и строить эффективную конкурентоспособную компанию из России. Не бояться, не останавливаться, работать — это то, как я могу сделать нашу страну лучше.
Алексею — здоровья, Юле — терпения и сил".
Максим Виторган, актер:
"Алексей Навальный сидит сейчас только за то, что выжил и имел наглость вернуться. Все попытки объяснить это иначе либо от трусости, либо от глупости.
Не имеет никакого значения, нравится вам Навальный или нет, считаете вы его патриотом или предателем, преступник в этой ситуации не он, а те, кто действуют от имени государства. То есть от нашего имени",
Александр Архангельский, писатель, публицист, телеведущий:
"Мы видим, что люди, принимающие решения, очень плохо читали школьные учебники истории. Они забыли, что создателем революции является власть, которая вместо того, чтобы вести диалог с обществом, наживает себе врагов и ссорится с новым поколением.
Ничего такого, что противоречило бы закону, абсолютное большинство из тех, кто вышел вчера вечером после объявления приговора Навальному, не совершали.
Даже незаконного шествия не было, хотя споры о том, что такое законное и незаконное шествие в контексте 31-й статьи Конституции, — тема отдельная и важная. Но даже и этого не было, повторю.
Мой сын с приятелем просто пошел посмотреть, что происходит. Поскольку все было перекрыто, они стояли и обсуждали, как обойти кордоны, чтобы пешком вернуться домой.
Их «вежливо» — тут ничего не могу сказать — подхватили и быстро запихнули в автозак. Дальше точно так же очень «вежливо» отвезли в Ростокино, до какого-то времени разрешили переписываться, а потом телефон забрали и составили протоколы. Утром телефон вернули, сына отвезли в суд.
У меня нет оснований сомневаться в том, что ни он, ни его приятель вообще ничего не совершали. Можно ли наказать за то, что ты ничего не делал? Как выясняется, можно.
Статья 20.2 — традиционная, как у многих моих друзей и знакомых, например, у литературного критика Николая Александрова, киножурналиста Елены Слатиной и других. Это значит, что их просто пинками выталкивают в сопротивление".
"То, что вчера происходило в Москве, называется беспределом, исходя из того, что мы видим в роликах, в каких-то сообщениях в сети.
К этому надо так и относится — как к беспределу. Это ненормальные действия власти.
Понятно, когда есть митинг, прямое противостояние, в конце концов, тут люди знают, на что идут. И можно быть на стороне митингующих либо власти. Вчера не было даже каких-то организованных выступлений.
Когда начинается даже не облава, а выхватывание людей с улицы — а вчера было довольно много таких сообщений — то это, конечно, ни в какие ворота не лезет".
Иван Вырыпаев, режиссер, драматург:
"Хочу сказать, что независимо от того, нравится вам Алексей Навальный, не нравится, разделяете вы его политические взгляды или нет, сегодня это дело уже перерастает просто политический какой-то выбор, речь идет действительно о достоинстве и уважении к нам самим
Как мы собираемся писать, говорить, ставить свои спектакли? О чем? О чем все эти спектакли, зачем все эти фильмы, если мы не можем решить главную проблему - уважения к себе.
Потому что то, что сейчас делают власти Российской Федерации - это просто унизительно по отношению к гражданам Российской Федерации - ко всем нам".
Ольга Седакова, поэт:
"Какие это у меня вызывает чувства? Возмущение, переходящее в ужас. Этот тип отношений власти и населения готовился много лет, и вчера карты на стол были выложены.
Страшные картины оккупированного центра, избиения и захвата кого попало на улицах, я бы сказала, слишком, кинематографически эффектны.
Но не менее эффектен был абсолютно пустой город, по которому катил кортеж новоизбранного президента в 2012 году.
Такого мир не видел. Мы все в том же фильме.
Абсолютная неподсудность власти, ее запредельная вооруженность и готовность к самым жестоким действиям против «внутреннего врага». На стороне населения — полное бесправие и безоружность, полное отсутствие представительства во власти.
Простое, открытое насилие против безоружных людей, напоминающее страшные эпизоды истории, знаменитые «ночи» вроде Варфоломеевской. Других отношений — кроме хронического террора — впредь не предполагается. Будете вести себя смирно — будете жить дома и работать на своих работах.
Если нет — смотрите. «Вести себя смирно» включает в себя все больше условий.
Регламентируется (с уголовной ответственностью) даже изучение истории.
Все сравнения нынешнего положения с революцией 1917 года вызывают у меня глубокое несогласие.
Речь идет не о смене строя правления, каким была монархия, а всего лишь о правильном функционировании избирательной системы, которую формально у нас никто не отменил".
"Хочется плакать от несправедливости и бессилия. Признаю, что все население страны, и я в том числе, допустили настоящий порядок дел, дотерпели, пропустили мимо ушей, довели до того, что власть чувствует полную безнаказанность, творя беспредел не только на международной арене, но и внутри страны, против своего же населения.
Но наши дети не виноваты. У меня в прошедшем году родилась дочь, в 2036 году ей исполнится 16 лет. У меня буквально шевелятся волосы от мысли, что ей придется жить так: терпеть репрессии, нищету, жить в страхе или во лжи.
И нужно еще постараться, чтобы развивающаяся и распускающая щупальца уже на школы и детей политпропаганда не затуманила ей рассудок до взросления.
Мне страшно за будущее, поэтому я не боюсь заявлять об этом сейчас. А еще мне одиноко и больно, когда мои пожилые родители вторят голосу ТВ и восхваляют власть, смеясь над моими страхами".
Владимир:
"Я обычный гражданин России. Средние заработки, семья, дети. Старшей дочери уже 18, и меня напрягает та страна, которая ей досталась. Следил за расследованиями Навального практически с первых роликов.
Есть люди, которые думают, что им достаточно быть лояльными к власти, и их не обкрадут, не отожмут бизнес, и пока они в комфорте, но сегодняшний (нет, он постоянный) беспредел показал: права в нашей стране больше нет. Защиты простому человеку ждать неоткуда".
Майя:
"Я вижу бессилие нынешнего режима. Его слабость, трусость и мерзость. Суд над Навальным для меня — как суд над каждым гражданином России. Нас пытаются прогнуть, сделать удобными — молчаливыми и боязливыми. Но у нашей власти нет бесконечного ресурса.
Они должны служить народу! Я думаю, что каждый гражданин России должен осознать, что он и есть ресурс власти. Каждый водитель автобуса, учитель, полицейский или чиновник.
Никогда не поздно начать жить по совести, по нормальным человеческим принципам, становиться каждый день лучше себя вчерашнего".