Журналисты магаданской газеты "Вечерний Магадан" взяли интервью у Гены Вяткина - лидера группы "Миссия: Антициклон". Совсем недавно музыкант выпустил новый альбом «Evolove», который доступен для скачивания. Что сейчас происходит с легендарным рокером, как он пишет музыку, и от чего имени поется песня "Целуй меня в задницу", - обо всем этом читайте прямо сейчас.
– Расскажи, пожалуйста, в чем концепция нового альбома?
– Все наши альбомы очень концептуальные, поэтому можно очень много говорить о каждом из них. Но о новом я буду рассказывать больше, потому что в нем заложено некое послание, вбирающее в себя все идеи, которые были до этого. Хотя все мои альбомы как единое целое – части одной картины. Мне всегда казалось, что я делаю что-то такое, что называется искусством, я бы даже сказал, чистым искусством, потому что я за свою жизнь на этом не заработал, не прославился, но при этом продолжал заниматься вещами, которые со стороны кажутся странными.
– Почему странными?
– Люди как устроены? Они как-то вписываются в систему, обживаются, достигают каких-то целей. Когда ты Художник и в какой-то момент понимаешь, что никому не нужен со своими картинами, тебе очень сложно. Тогда возникают все эти состояния, которые переживают люди, не получающие нужную дозу любви. Ведь любовь необходима каждому человеку независимо от того, на какой стадии творческого развития он находится. Ведь все мы творцы, только не многие об этом задумываются. Я, в некотором смысле, естественно, от долгих и глубоких дум (смеется) давно сошел с ума, но я себя контролирую, смотрю на себя со стороны и поэтому все в порядке. Во всяком случае, в самые тяжелые моменты своей жизни я не забываю смеяться над собой. Все, что мы ищем есть в малом и простом. Надо только увидеть, услышать, почувствовать, прожить этот момент. Вот, например, сейчас меня кто-то внимательно слушает – это и есть то счастье, тот успех и та любовь….
– Я заметила, что последний альбом стал добрее, чем предыдущие. Или мне кажется?
– Тебе кажется. Я всегда был добрым, а хотел бы быть злым. Даже в самой моей злой песне «Целуй меня в задницу» пою от имени младенца! Сейчас можно быть каким угодно – можно быть злым и страшным и вообще нехорошим. Так устроено общество, медиа – чем ты хуже, тем лучше. Я сейчас говорю о том, что происходит в той части медиакультуры, которую можно назвать мейнстримом. Я нахожусь не там, а в андеграунде или сам по себе. А если посмотреть, что у нас на эстраде – все это держится, как правило, на каком-то треше. При большом желании при своем опыте я мог бы создать вокруг себя такой треш, что мало никому не покажется. И ты видела, что я могу делать, просто выходя на сцену (прим. ред. речь идет о концерте на сцене Молодежного центра в декабре 2003 года). Это был тот момент, когда я не просто пытался передать эмоцию с помощью мелодии и текста, а сам стал и мелодией, и текстом. В тот момент там уже вообще не было необходимости в музыке. Это трудно понять, честно говоря, я сам этого не понял. Я перешел свою собственную планку, и как обычному человеку мне до сих пор немножко не по себе от того концерта. А как художник я считаю, что я вылетел сам из себя и полетел.
– Я знаю, что остальной состав группы живет не в Магадане. Как в таких условиях удалось записать альбом?
– Современные технологии это позволяют. Мы работаем вдвоем: я и Костя Дюжарден. Костя – гитарист, который в группе еще с классического ее состава. Сейчас он работает звукорежиссером в группе «Браво». Работы у него очень много, поэтому вырвать какие-то минуты для своего творчества очень трудно. Но даже когда ты вырываешься, нужно еще и вдохновение, поэтому все растянулось на очень долгое время – около четырех лет. А запись происходила так: у меня родилась песня. Я беру гитару, наигрываю ее, записываю. Возникают какие-то идеи, подкрашиваю песню, а потом отправляю файл в Москву. Кстати, в песне «Системно» принял участие еще и алтайский шаман Болот Байрышев, в песне «Бездна Любви» можно услышать голос «Магнолии», жены Кости Дюжардена – Светланы.
Но в этом процессе я понял такую вещь, что творчество не имеет границ, в том числе и временных. Мне присущ перфекционизм. Я не могу пройти мимо малейшей неточности, и это иногда даже не помогает, а мешает. Поэтому все, что я делаю теперь, я делаю очень долго. Хотя раньше я мог себе позволить спонтанно делать все, что угодно: написать песню, спеть ее и пойти дальше. Это люди придумали ограничения в силу разных причин: чтобы закончить работу, чтобы ее продать, чтобы как-то жить. А если отбросить необходимость заканчивать, то любое творчество бесконечно по своей сути. Я к тому, что нельзя бояться таких бесконечных процессов. Речь не идет о том, когда ты занимаешься конкретной работой, и тебе нужно ее сдавать к определенному сроку.
– А откуда вообще берется вдохновение?
– У меня из боли. Из этого постоянного состояния шока – культурного и всякого разного. Потому что этот мир не соответствует тому, чем хочет казаться – в отношениях между людьми, постоянных политических дрязгах, экономике. Сам я тоже человек со своими проблемами, не ангел. Весь этот шок, эта боль – это все дрова для сублимаций, а значит, для выживания. Раньше я думал, что люди странные, я им все объясню при помощи песен. Я несколько лет потратил – думал, что можно изменить людей песнями, словами. Но люди не меняются. Раньше мы жили во времена Советского Союза. Там все было так странненько, но было понятно, что есть какая-то идея и было видно, что большой процент людей реально в эту идею верил, они даже вызывали уважение. А сейчас это все ушло, и мы живем в мире, где уважать некого и не за что, потому что вокруг бесконечное вранье. А чтобы определить вранье, как мне кажется, много ума не надо. Но когда ты понимаешь, что люди, в основном, не видят, что их обманывают, ты еще больше впадаешь в какой-то транс. Раньше не было таких технологий, как сейчас, не было смартфонов, люди ближе общались, ходили друг к другу в гости. Сейчас даже этого нет. И ты уже не хочешь ничего никому говорить, потому что знаешь, что люди не меняются, они ходят как зомби, у них даже своих мыслей нет. И твой шок превращается в состояние перманентного переживания какого-то несоответствия всего всему.