Вспоминаем о лагерном прошлом Колымы с историком Александром Навасардовым
Говоря о Сталине как о великом человеке, поднявшим страну из руин, нужно быть осторожнее в своих желаниях. Как знать, ведь истории свойственно повторяться…
На руинах ГУЛАГа
– Александр Сергеевич, два месяца назад вы вернулись из историко-краеведческой экспедиции по территории бывших лагерей Дальстроя. Что за цель была у поездки?
– Мы преследовали две задачи: первая – это экспонирование передвижной выставки в Сеймчане, посвященной православному поэту Александру Солодовникову, и вторая задача – обследовать лагеря и производственные предприятия Дальстроя на территории Среднеканского района. Это, главным образом, рудник Лазо и его фабрики № 2 и 3. В свое время в Среднеканском районе находилось Юго-Западное горнопромышленное управление, организованное в конце 30-х годов, и на территории этого управления было очень много лагерных подразделений: если брать крупные образования, то это десятки, если средние – то сотни.
– В каком состоянии сейчас находятся эти объекты?
– В разваленном. Местная власть практически ничего не делает для консервации. Охотники за металлом сжигают постройки и вынимают оттуда предметы. Именно так сожгли 2-ю фабрику. 3-я фабрика больше по размерам, ее труднее сжечь, но тоже попытки были, об этом говорят следы поджогов. Есть люди без совести, без стыда, им наплевать, главное – урвать кусочек, и все.
– Что нужно сделать, чтобы сохранить эти печальные памятники, и надо ли вообще их сохранять?
– Если отталкиваться от того, что Магаданская область хочет развивать туристический кластер, как сейчас модно, то лагерное прошлое – это козырная карта для развития туризма. Для того чтобы кто-то сюда приезжал, необходимо сохранять эти объекты, а для этого нужны деньги и желание. Но на сегодняшний день ни того, ни другого нет, есть только фразы и лозунги. А ведь многие туристы приезжают в область, чтобы посмотреть на остатки лагерей. В основном едут в два места. Первое – это рудник Днепровский – самый ближайший сохранившийся объект, он находится недалеко от ликвидированного поселка Мякит Хасынского района, и до него проще всего добраться. Хорошо, что это место в стороне, но оно тоже потихоньку приходит в упадок. Фабрику там спалили, но пока еще сохраняются промышленные объекты, сооружения. Там есть рудоспуски из шахты: когда добывали породу, например, касситерит (оловянный камень), его грузили в вагонетки, а потом по узкоколейным путям спускали вниз, в рудоспуск, а с рудоспуска шла дальше перевозка. Сохранилось на Днепровском и кладбище. Попадаются одежда, обувь заключенных, орудия труда, иногда предметы лендлиза – банки из-под американских консервов и т. п. Но с каждым годом находок становится все меньше и меньше, интересные вещи разбирают. Некоторые любители с Западной Европы здесь целые коллекции собирали и увозили.
Выжить вопреки
– Другое место, куда едут туристы, – это Ягодное. Оттуда их возят на Эльген – там находился женский сельхозлагерь и Дом младенца. На территории Дальстроя было несколько Домов младенца, практически в каждом административном центре.
– Но заключенным ведь нельзя было создавать семью?
– Нет, но детей в лагерях рождалось очень много – не десятки, а сотни. Дело в том, что к беременной женщине относились по-другому: она не работала на общих работах, ей полагалось усиленное питание. Отцами не обязательно были заключенные. В подразделениях работали вольнонаемные, вохровцы – военизированная наемная охрана. Поэтому женщины, конечно, стремились улучшить свое положение и как-то выжить в лагерных условиях.
– В слухах, которые окутывают колымские застенки, далеко не всему можно доверять… Вам известны какие-нибудь лагерные мифы?
– Да, например, раньше был такой миф о «гаранинщине». Это тот период, когда на Колыме началась эпоха «большого террора» и шли массовые расстрелы людей. Их приписывали Степану Гаранину, начальнику Севвостлага. А реально Гаранин к этим делам не имел отношения и посмертно реабилитирован. Все эти расстрелы были связаны с начальником Дальстроя К. А. Павловым. Сталин поставил его сюда для того, чтобы укрепить власть с помощью террора. Павлов же был начальником «тройки» НКВД.
– Что это за период «большого террора»?
– В начале 1937 года количество заключенных в ГУЛАГе идет на спад, а со второй половины происходит ужесточение лагерного режима. Все начинается летом 1937 года, когда были организованы на территории областей и республик СССР «тройки» и «двойки» НКВД. Этому событию предшествовал заговор военных – судя по тем документам, которые сейчас вывели из секретного фонда, действительно была попытка военного переворота («дело М. Н. Тухачевского» – ред.). С того момента пошла волна репрессий. Расстрелы на Колыме начались осенью 1937 года (тогда расстреляли больше 100 человек) и длились до ноября 1938 года. Для «высшей меры» у нас было два места – Магадан и Серпантинка – расстрельная тюрьма, которая находится в Ягоднинском районе, ближе к поселку Штурмовой за перевалом. В Магадане первые два этажа в здании Областной думы – это бывшая внутренняя тюрьма НКВД (или «дом Васькова»), построили ее в 1933 году. В ноябре 1938 года, когда были ликвидированы «тройки» и «двойки», массовые расстрелы прекратились.
– Получается, в разные годы заключенным жилось по-разному? Известно, что одно время некоторые даже становились начальниками…
– Да, до 1937 года при Эдуарде Берзине специалист был специалистом. Если человек имел хорошее образование, его ставили на ответственные посты – были заключенные среди начальников приисков, начальников управлений и даже среди заместителей самого Берзина. При нем тоже были свои перегибы, но заключенным многое позволялось, они получали хорошую зарплату, у специалистов было хорошее питание и т. д. А потом со второй половины 1937 года запретили брать политических заключенных на высокие должности, даже бухгалтером или десятником они не могли работать. Обычно ставили уголовника, даже неуча, а его заместитель политический был – он за уголовника выполнял всю работу, а тот получал за него зарплату.
Железной рукой – к счастью?
– Так сколько же репрессированных было на самом деле?
– С 1921 года по февраль 1954 года по всей стране было арестовано 9,5 миллиона заключенных, из них политических – третья часть. В Дальстроевских лагерях с 1932 по 1956 год содержалось около 1 млн заключенных. Политических – тоже третья часть.
– Даже если цифры не столь высоки, все равно ведь – все это было, о чем пишут свидетели и узники лагерей?..
– Все это было, много невинных людей пострадало: расстрелы, унижения, избиения, жестокое обращение, недоедание, переохлаждение, болезни, очень тяжелый физический труд, большая смертность… Все было.
– Фигура Сталина становится все более привлекательной, идеализируется. Почему?
– Если сравнивать то время с нынешним, то коррупции тогда не было, не воровали в таких размерах государственные чиновники, потому что знали, что пуля в лоб им гарантирована и полная конфискация имущества, а еще и все родственники пойдут по этапу! А сейчас пожалуйста – миллиард украл, и 10 лет условно.
– А как же оборотная сторона «железного режима»?
– Об этом не думают. Такова психология общества: главное, Сталин придет и наведет порядок, а как он это сделает, – это уже за скобками. На определенном этапе развития тоталитарная система отвечает потребностям социума…
справка «ВМ»
Александр Навасардов родился 11 июня 1962 года в Магадане. В 1985 году окончил МГПИ. С 1986 года работает научным сотрудником в Магаданском областном краеведческом музее. Кандидат исторических наук. Автор более 50 печатных работ, в том числе трех монографий.
Фото: Олександр Чебан
